Известия Уральского федерального университета.
Серия 2. Гуманитарные науки

Традиционная этимология ПУ *waśke ‘металл, (? медь)’ имеет большое значение для реконструкции культуры уральского пранарода и времени распада уральского праязыка. В продолжение старых работ и учитывая результаты новейших исследований, эта этимология рассматривается как фиктивная, распадающаяся по крайней мере на три этимологических гнезда: приб.-ф.-морд. *vaśa-kive ‘камень для топора’ (этимология Т.-Р. Виитсо, где *vaśa- ‘топор, тесло’ — заимствование из арийского + ПУ *kive ‘камень’), ППерм *veś ‘цветной металл; металлическое украшение’, ПСам *wesд ‘металл, металлическое украшение’. Два последних слова могут быть независимыми заимствованиями из языка, близкого к тохарскому (*wəsa ‘золото’ < ПИЕ). Восстанавливать праугорское название для металла, связанное с этими этимологиями, не представляется возможным, поскольку венг. vas ‘железо’ (s [š] < *č), хант. *waχ ‘металл; железо’ и манс. *wes в *ǟϑ-wes ‘свинец’ фонетически никак не могут быть связаны друг с другом. Мар. βaћ ‘руда’ также не может рассматриваться как нормальный рефлекс *waśke, а скорее является семантическим развитием мар. βaž ‘корень’ (< ПФУ). Особую историю имеют названия серебра в пермских (ППерм *дzьś > удм. azveś, коми ezi̮ś) и в венгерском (ezьst) языках, которые никак не связаны с другими финно-угорскими названиями металлов и представляют собой заимствование из алан. *жzvestж (> осет. жvzīst ‘серебро’), которое можно датировать второй половиной I тыс. до н. э. — первой половиной I тыс. н. э. Название олова / свинца в пермских и в мансийском языках (ППерм. *os-veś ~ манс. *ǟϑ-wes) также этимологически не связаны ни с фиктивным ПУ *waśke, ни с пермско-венгерским названием серебра, но представляют собой общую инновацию, где вторым компонентом выступает ППерм *veś ‘цветной металл; металлическое украшение’, а первый компонент — какое-то цветообозначение (? ‘серый металл’ в связи с венг. ősz ‘седой’). Время и место возникновения этого композита — вторая половина I тыс. до н. э. — I тыс. н. э., регион от среднего и нижнего Прикамья на западе до южнотаежного Зауралья на востоке. Возможно, эта инновация связана с развитием феномена пермского и западносибирского «звериного стиля». В статье также рассматриваются некоторые особенности ведения дискуссии в современном финно-угроведении.

Gavrilov, B. G. (1891). Pover’ia, obriady i obychai votiakov Mamadyshskogo uezda, Urias’-Uchinskogo prikhoda [Beliefs, Rituals, and Customs of the Votyaks of Mamadysh District]. Trudy 4-go arheologicheskogo s”ezda v Rossii, 2. Kazan.

Hajdu, P. (1985). Ural’skie iazyki i narody [Uralic Languages and Peoples] (E. A. Helimskij, Trans.). Moscow: Progress.

Helimskij, E. A. (1982). Drevneishie vengersko-samodiiskie iazykovye paralleli. (Lingvisticheskaia i etnogeneticheskaia interpretatsiia) [Most Ancient Hungarian-Samoyed Language Parallels]. Moscow: Nauka.

Helimskij, E. A. (1987). Pravilo Honti dlia veng. fйszek i ego analog v matorsko-taigiisko-karagasskom iazyke [Honti’s Rule for Hung. fйszek and Its Analogue in the Mator-Taigi-Karagass Language]. Sovetskoe finno-ugrovedenie, 23(1), 57–60.

Helimskij, E. A. (2000). Komparativistika, uralistika. Lektsii i stat’i [Comparative Studies, Uralic Studies. Lectures, Articles]. Moscow: Iazyki russkoi kul’tury.

Honti, L. (1993). Die Grundzahlwцrter der uralischen Sprachen. Bibliotheca uralica, 11. Budapest: Akadйmiai kiadó.

Honti, L. (2019). Bemerkungen zum Bestand der dentalen Spiranten der U/FU/Ug Grundsprache. Uralic and Altaic Studies, 4 (35), 119–135.

Janhunen, J. (1981). Uralilaisen kantakielen sanastosta. Journal de la Société Finno-Ougrienne, 77, 219–274.

Janhunen, J. (1983). On Early Indo-European-Samoyed Contacts. In Symposium saeculare Societatis Fenno-Ugricae. Mйmoires de la Société Finno-Ougrienne, 185, 115–127. Helsinki: Suomalais-ugrilainen seura.

Joki, A. J. (1973). Uralier und Indogermanen. Die дlteren Berührungen zwischen den uralischen und indogermanischen Sprachen. Mйmoires de la Société Finno-Ougrienne, 151. Helsinki: Suomalais-ugrilainen seura.

Katz, H. (2003). Studien zu den älteren indoiranischen Lehnwörtern in den uralischen Sprachen. Heidelberg: Carl Winter Universitätsverlag.

Napolskich, W. (2001). Tocharisch-uralische Berührungen: Sprache und Archдologie. In Chr. Carpelan, A. Parpola, & P. Koskikallio (Eds.), Early Contacts between Uralic and Indo-European: Linguistic and Archaeological Considerations. Papers Presented at an International Symposium Held at the Tvärminne Research Station of the University of Helsinki, 8–10 January 1999 (pp. 367–383). Helsinki: Suomalais-ugrilainen seura.

Napolskich, W. (2010). Ьber die Herkunft der Benennungen ‘Silber’ und ‘Blei/Zinn’ in den permischen Sprachen. Finnisch-Ugrische Mitteilungen, 32/33, Jahrgang 2008/2009, 447–460.

Napolskich, W. (2020). Jukagirisch und Uralisch: was bleibt übrig? In H.-H. Bartens, L.-G. Larsson, K. Mattson, J. Molnбr, & T. Savolainen (Eds.), Kīel joug om šīld. Festschrift zum 65. Geburtstag von Eberhard Winlker (pp. 279–300). Wiesbaden: Harrassowitz.

Napolskikh, V. V. (1989). Istoricheskie implikatsii dvukh ural’skikh etimologii [Historical Implications of Two Uralic Etymologies]. Sovetskoe finno-ugrovedenie, 25(2), 81–83.

Napolskikh, V. V. (1997). Vvedenie v istoricheskuiu uralistiku [Introduction to Historical Uralic Studies]. Izhevsk: Udmurt Institute of History, Language and Literature of the Ural Branch of the RAS.

Napolskikh, V. V. (2015). Ocherki po etnicheskoi istorii [Essays on Ethnic History]. Kazan: Kazanskaia nedvizhimost’.

Napolskikh, V. V. (2022). Nazvaniia soli v ural’skikh iazykakh [Words for Salt in the Uralic Languages]. St Petersburg: Mamatov.

Viitso, T.-R. (2012). Early Metallurgy in Language: The History of Metal Names in Finnic. In R. Grünthal, & P. Kallio (Eds.), A Linguistic Map of Prehistoric Northern Europe (pp. 185–200). Helsinki: Suomalais-Ugrilainen Seura.

Widmer, P. (2002). Nugae uralo-tocharicae. Finnisch-Ugrische Mitteilungen, 24/25, 171–178.